О`Санчес - Ремесло государя
Некоторые из разбойников даже икать начали от безудержного хохота, опять растопырил в улыбке желтые лошадиные зубы разбойничий главарь Куса, но он как раз бдительности и разума не утратил: сам наслаждается восхищением соратников, а сам пальцем на лошадиную морду показывает – мол, время ожидания уже пошло…
Керси Талои подстерег мгновение: стоило лишь Когори Тумару остановить рассеянный взор на юном рыцаре, как – вот он – вытянулся в струнку по-гвардейски, в глазах огонь, усики встопорщены радостным оскалом:
– Ваше высокопревосходительство! Ваша светлость! Дозвольте мне!
– Чего? Ну, чего тебе дозволить? По нужде отлучиться, что ли…
– Никак нет! Хочу возглавить атаку на этих мерзавцев! Я рыцарь – или кто?
Керси весь был преисполнен жажды боя, но и глумиться над дворянской честью он бы никому в мире не позволил, вплоть до… Недаром он в просьбе обозначил себя как рыцаря, а его высокопревосходительство дополнил по-дворцовому, его светлостью… От такой просьбы даже сановнику уровня Когору Тумару так вот, запросто, не отмахнуться… И старый воин, опытнейший царедворец, отлично это понял…
– Ишь, ты! Не по прыти велик, сударь рыцарь, ишь – возглавить ему! Тут полк понадобится, не меньше. Может, сотнею для начала удовлетворишься? В составе полка?
– Так точно, ваша светлость! Готов.
– Угу. Ну, а десяцким бы наделом уже побрезговал?
– Готов и десяток вести, ваше высокопревосходительство!
Когори Тумару засопел, заколебался – испытывать ли дальше добра молодца, или?..
– И рядовым ратником согласишься?
Керси покраснел, совершенно по-мальчишески, заморгал часто-часто, но выучка от маркиза Короны удержала его на должном рубеже. Он ухмыльнулся и даже подбоченился предерзко.
– Считаю сие наградой воину. Я и в пешем стою пойду, бок о бок с другими ратниками, моими товарищами по оружию, биться против татей и во славу империи! Благодарю вашу светлость за милость и позволение!
Когори Тумару заколыхался в смехе, обернулся по сторонам, но никто в свите не осмелился поддержать своего грозного повелителя против рыцарского обычая, так что досмеялся он в одиночестве.
– Гм. Это… ладно. Черные рубашки нынче без головы, бери рубашек, ступай в общий строй и да пребудут с вами боги…
– Слушаю, ваша светлость! Урррра-а!!!
Керси помчался прыжками вниз, царапая золотыми шпорами ступеньки, через четыре на пятую, а Когори Тумару только рукой махнул: возраст, бесполезно уму-разуму учить…
– Медвежонок, немочь старая! О чем задумался?
Пожилой рыцарь, давний сподвижник Когори Тумару, тысячник имперской стражи, полковник гвардейского полка Ридоли Хур, по прозвищу Медвежонок, за целый век совместных деяний очень и очень хорошо изучил нрав его высокопревосходительства, поэтому затаенное угадал легко:
– А вот о чем, сударь мой Когори! Пусть этот… вместо меня ведет, Тогучи Менс.
– Сам обленился, что ли?
– Никак нет. А только и молодых натаскивать надобно. Где спервоначалу, как не на пустяках?
– Разумно. Будь по твоему. Тогучи…
– Я, ваше высокопревосходительство!
– Слышал? Бери этого… Лаббори сотником – и вперед. Они, верно, уже все там собрались. И чтобы ни один не ушел.
– Будет сделано, ваше высокопревосходительство!
Вот они, обещанные возможности! Тогучи Менс, обретя вожделенный приказ и крылья за спиной, не ринулся скакать по ступенькам, вослед юному рыцарю, но напротив: с достоинством поклонился и пошел выполнять, шагом, однако так, чтобы видно было, что он сдерживается, а вовсе не мешкает.
Тем временем, Керси, торопясь занять свое место во главе сотни отчаянных ратников, наемников, так называемых «черных рубашек», бежал очертя голову и даже сшиб горожанина, по виду – помощника палача, с охапкой длинных отесанных колов, которые тот накладывал на подводу… Керси успел подумать смутно, что этот Когори Тумару своею хозяйственностью, основательностью даже в мелочах, напоминает ему его светлость маркиза Хоггроги Солнышко: битва битвой, а все что после нее, должно вершиться без задержек, ибо главное – поход, направление и сроки которого никто не отменял. С черными рубашками ему, конечно же, несказанно повезло. Дело в том, что сотник черных рубашек, дворянин, кстати говоря, Цаги Кроф, по прозвищу Крикун, вознамерился познакомиться поближе с девами-ратницами из охраны примкнувшему к ним посольства, с «прелестными раковинками», как он их называл, имея в виду их кольчуги и панцири, и решил сделать это в первую же ночь, не откладывая на потом. Кого именно он собирался облагодетельствовать, не удалось определить, скорее всего – зная его пылкость в поступках и неразборчивость в средствах – первую же попавшуюся: «да какая разница, главное – чтобы не старуха, а старушек там нет, гы-ы!..» При его способах знакомства с дамами, даже и сомневаться не приходилось – как в успехе его ухаживаний, так и в том, что у случайной избранницы не будет времени и сил для возражений. Крикун дождался темноты, прокрался к подворью, где разместилось посольство и сиганул через ограду. Но, на его беду, охрану к посольству в ту ночь предусмотрительный и многоопытный Когори Тумару выставил не простую, а из личной гвардии своей, так что даже могучему Крикуну не удалось вырваться из железных лап сторожей: втроем набежали и в несколько ударов заломали богатыря! И в кутузку, само собой. Оказался бы Крикун пьяный – казнили бы еще до рассвета, предварительно доложив по команде о смертельном нарушении, но Крикун был прирожденный воин, артикул и походные обычаи свято блюл, так что временно он был пощажен, дальнейшую судьбу его решил определить сам Когори Тумару. Думай, ваша светлость, все взвесь, потом ведь не исправить будет… С одной стороны – явное нарушение, целый букет преступлений налицо, включая вторжение на земли чужого государства, сиречь на случайное подворье в случайном селении, но – предоставленное посольству; а с другой – что это за ратник, да тем более черная рубашка, если он лямку влачит понурым волом, без удали, без лихости, без предприимчивости? Такого добра за тяглом полно, за плугом, но воин – это дерзкая судьба! Не в ущерб присяге и артикулу, разумеется… Может, казнить, чтобы остальные меру чуяли? А может, просто по душам: дать пару раз в морду, наедине, чтобы не ронять ему воинской и дворянской чести, да выбранить как следует, пристыдить… Да и хватит бы с него? Вояка-то не из последних, жалко расставаться с таким… В то же время и сюсюкать да тетешкаться с ними совершенно некогда… Государь не на прогулку послал. Эх, почему даже в пустяках все самому приходиться решать и додумывать? Будто бы других каких забот не имеется, поважнее??? Этот мальчишка, сударь, понимаешь, Керси, явно в черные рубашки не пойдет, Крикуну в замену, не та порода, чистоплюй… Хоть монету подбрасывай!
